Автобусы класса люкс могли перевозить до пятидесятипассажиров и уйму багажа. В этом автобусе ехало двадцать семь женщин,двенадцать мужчин и один демон из Ада.

Конечно же, о демоне никто не знал. Ему не хотелосьпривлекать к себе внимание. Он просто сидел в задней части автобуса и читал«Джека Фауста».

У демона – которого звали Гавиэль – не было нирогов, ни крыльев, ни раздвоенных копыт. На самом деле он выглядел совсем какНой Уоллес, старший сын преподобного Мэттью Уоллеса. Он был высок, чернокож иочень красив. «Потерянный рай» и «Фауста» Марло он уже прочел. Научнаяфантастика с элементами альтернативной истории могла, как ему казалось, внестиприятное разнообразие в круг чтения (как и большинство демонов, он искал тех, укого есть вера).

Ной покинул церковь своего отца много лет назад.Насколько было известно прихожанам, недавно он вернулся в лоно церкви, какистинный блудный сын, раскаиваясь в неверии и горя желанием помочь отцу в еготрудах.

Именно он предложил поехать в Лос-Анджелес.

Мэй Картер еще со времен юности питала к Ною нежныечувства – он тогда учился в выпускном классе, а она только-только перешла встаршую школу. Чтобы находиться рядом с ним, она даже вступила в дискуссионныйклуб, хотя всегда была ужасно застенчивой и училась довольно плохо. Но сейчасей уже был двадцать один год, а не пятнадцать, и она решила поговорить с Ноем.Пусть даже он был из богатой семьи, а она – из бедной. Пусть даже он трудилсянад диссертацией, а она работала в кабинете стоматолога.

Мэй присоединилась к «Миссии милосердия», чтобы бытьрядом с ним.

- Что читаешь? – спросила она.

Нойподнял голову и улыбнулся:

- Ничего особенного, - он отложил книгу и поднялподлокотник между своим сиденьем и соседним, которое пустовало. Мэй, слегкапокачиваясь, сидела в проходе, одетая в свое лучшее выходное платье.

- Присаживайся, - сказал он.

Она тихонько сглотнула и подчинилась.

- Это для зашиты на магистра? – слово «магистр» в ееустах звучало странно. – В смысле, книга?

- Может быть. Возможно, понадобится для диссертации.

- Да ну?

- Я подумываю написать об образе Сатаны влитературе. Показать, как он менялся со временем. Ну, ты знаешь. Каждый векполучает такого Дьявола, которого заслуживает.

- Звучит… интересно.

- «Демон» в этом романе – это космический пришелец,предлагающий новейшую технологию. Он хочет, чтобы человечество само себяуничтожило, потому что люди по природе своей ущербны и склонны к скотству.Весьма современный взгляд, верно? По сравнению с мильтоновским Сатаной, которыйхотел уничтожить людей, ставших возлюбленными детьми Господа, из зависти.

- Угу, - ей хотелось бы сказать что-нибудь умное.

- В общем, ничего интересного, - он пожал плечами ивсем телом развернулся к ней. – Ты веришь в Дьявола, а, Мэй?

Столкнувшись с полной силой его взгляда, онапочувствовала себя крайне неуютно. Как на колючках.

- Наверное.

- Наверное? Лучше бы тебе знать наверняка.

- А ты?

- О да, - ответил Ной. – Не испытываю ни малейшихсомнений.

Он отвернулся, чтобы посмотреть в окно.

- Говорят, его видели в Лос-Анджелесе, - сказалаМэй. – Во время землетрясения, слышал?

- Да, слышал.

- Думаешь, это и правда был… Дьявол?

- Я думаю, что Искуситель приходит под разнымиобличьями, - отозвался Ной. – Он может быть ночным кошмаром или твоейсладчайшей мечтой. Он может быть женщиной, такой прекрасной, что ты с умасойдешь от желания, он даже может быть идеей – самым логичным, разумным доводомиз всех, что тебе приходилось слышать.

- Я как-то слышала, что если Дьявол стучится к тебев дверь, нужно сказать «Иисусе, не мог бы Ты открыть?»

Ной повернулся к ней и улыбнулся:

- Неплохой совет. От кого ты его слышала?

Он легонько погладил девушку по колену. Сердце у нееекнуло, мышцы на бедрах на мгновение сжались.

- От твоего отца, - ответила Мэй.

- Хороший совет – если знаешь, кто стоит у твоейдвери, - он чуть наклонил голову. – Но тебе не о чем беспокоиться, верно? Утебя есть вера – истинная вера…

***

Гавиэль флиртовал с Мэйдо тех пор, пока они не достигли предместий Лос-Анджелеса. Кто-то изуродовалзнак у въезда в город. Теперь на нем было написано "Добро пожаловать в ГородАггелов".

Пелена дыма по-прежнемуокутывала город. Верующие молча смотрели в окна автобуса. Возможно, онипытались рассмотреть покореженные остовы развязок. Возможно, надеялись увидетьбунтовщиков, мародеров или Национальную гвардию. Считалось, что худшее осталосьпозади. Считалось, что люди могут без опаски возвращаться в Город Ангелов.

Пассажиры автобуса небыли первыми христианами, под пение молитв прибывшими в город с запасамипродовольствия, но они были первыми, кто приехал с собственной камерой исъемочной командой. Преподобный Мэттью Уоллас, чье шоу "Час власти Иисуса"было хорошо известно в Миссури, по совету своего сына решил обратиться к зрителямс просьбой о пожертвовании пищи, одеял и денег (конечно же, денег) для людей впострадавшем Лос-Анджелесе. Ной Уоллас собирался возгласить группу верующих,направлявшихся в разрушенный город, и исцелить его добротой, щедростью имолитвой.

Мэттью остался дома,чтобы договориться с кабельными сетями о трансляции поездки на всю страну.

***

В то время, когда автобуспересекал реку Лос-Анджелес, двое полицейских стояли по бокам от задней двериразорившегося ресторана. Один из них, по имени Стэн Блэндингс, носил форму.Вторая, детектив Кэрри Грайс, была в штатском. Оба держали в руках пистолеты. Уобоих пистолеты были нестандартными: "Дезерт Игл" калибра .50 у негои "Смит и Вессон" калибра .45 у нее. Оба копа прекрасно осознавалиостанавливающую силу своих пушек.

- Подозреваемый скрылся вканализации, - сказал Блэндингс в свою рацию. – Повторяю, подозреваемый скрылсяв канализации по 88-й улице. Он передвигается пешком. Детектив Грайс и япреследуем его, прием

Это была ложь.

- Помощь выехала, -раздался сквозь потрескивания голос дежурного. Благодаря Блэндингсу высланноеподкрепление направится не в ту сторону. Грайс коротко кивнула ему.

- Он перекинулся, -сказала она, глядя на дверь. Ржавую металлическую дверь, грязную ипокореженную. Вверху, вдоль ее края, виднелось пять вмятин от пальцев. Грайс,пристально вглядывавшаяся в эти отпечатки, решила, что рука у оставившего ихдолжна быть размером с бейсбольную перчатку.

Блэндингс облизнул губы:

- Верно.

Открыв дверь, их жертвазакрыла ее за собой. Чтобы задержать преследование и удрать? Или чтобы ониначали выламывать дверь и дали ему возможность напасть на себя? Сквозь трещинуони видели только неясные тени.

- Его нужно вымотать, -сказала Грайс. Она наклонила голову, словно прислушиваясь к какому-товнутреннему голосу. – Когда он снова станет человеком, начнем действовать. Онвыдохнется.

- И тогда мы егоподстрелим.

- Точно.

- Я впереди? – Стэн стоялс той стороны двери, где были петли.

Она кивнула:

- На счет три, - Грайсотогнула один палец, затем второй…

Кэрри с силой удариланогой по двери. Искривленная металлическая панель заскрежетала по полу, открываясь.Стэн сначала сунул в проем голову, потом, пригнувшись, бросился вперед и тут жеушел влево. Кэрри быстро последовала за ним, уходя вправо и освещая лучомфонарика грязное помещение.

Эхо подхватило звук их шагов,когда полицейские бросились к пыльным столам, за которыми можно было укрыться.

- Глянь-ка, - Стэннаправил луч фонарика на постепенно исчезающий кровавый след, ведущий кпередней двери.

Кэрри смотрела туда, кудаон указал, и поэтому не увидела существо, сорвавшееся с потолка.

Ей следовало быдогадаться. Она же видела, как эта тварь ползает по стенкам, как какой-нибудьЧеловек-паук. Да в дюжине плохих фильмов показывалось, как люди прячутся наподвесном потолке! Вот только настоящий подвесной потолок не выдержал бы весавзрослого человека, не говоря уже о чудовище ростом в восемь футов. Но увзрослых людей не бывает острых и прочных, как железо, когтей, чтобы зацепитьсяими за крышу.

В полицейской академии ихтакому не учили.

Кэрри развернулась наместе и выстрелила, услышав крик Стэна. Тварь спрыгнула на пол позади него, каккакая-нибудь обезьяна, и схватила его за руку и бедро своими огромнымилапищами. Кэрри спустила курок, когда чудовище рывком вскинуло Стэна надголовой. Она промазала. Темное крыло плавно прошло под рукой твари и мазнуло поживоту Стэна. Тот завопил. Крылья на вид казались сделанными из влажной чернойрезины, но были острыми, как бритвы.

Она чуть опустилапистолет – не хватало еще подстрелить Блэндингса, - и вторая пуля насквозьпрошила твари бедро. Кэрри снова выстрелила, на этот раз попав в туловище, и чудовищешвырнуло в нее тело Стэна.

Кэрри отшатнулась, ноБлэндингс все равно врезался в нее, сбивая с ног. Тварь схватила стол и бросилав ее сторону. Грайс снова выстрелила, не целясь, прежде чем пригнуть голову,закрываясь руками и пытаясь откатиться подальше, но стол с тошнотворным хрустомударил ее по левому предплечью. Кость сломалась, вызвав в голове вспышку боли.Опускаясь на пол, Кэрри слышала, как стреляет Блэндингс.

Тварь на мгновение сталаотчетливо видна на фоне залитого светом дверного проема, потом исчезла. Раны вноге и брюхе затягивались буквально на глазах.

- М-м-мать! – простоналБлэндингс. Кэрри посмотрела на него. Рубаха и штаны были заляпаны кровью,желчью и дерьмом. Тварь разорвала ему внутренности, забрызгав Блэндингса ихсодержимым.

- Хуесос, - прорычал Стэн,сводя вместе края пореза. Поморщившись, он прошелся пальцами вдоль всей раны, защипываякрая, словно на куске глины. С точно такими же стонами Кэрри подсунула левуюладонь под левое колено и дернула сломанную руку, выпрямляя ее. Костьхрустнула, края обломков соединились, и женщина скривилась. То, что должно былозаживать полгода, срослось за мгновение. И все равно было чертовски больно.

- Идем за ним? – спросилБлэндингс, тяжело дыша.

- Он мог затаиться впереулке, чтобы еще раз напасть на нас.

- Тогда выходим черезпереднюю дверь и обходим здание.

Кэрри сделала глубокий вдох.Она устала, а игра в кошки-мышки, похоже, закончится не скоро.

Уходя, ни один из них незаметил проехавший мимо малогабаритный серый автомобиль, за рулем которогосидел некто в темном плаще.

Вслед за автомобилемпоявился демон Гавиэль.

***

Тварь, за которойохотились копы, была еще одним демоном. Его звали Йориэль, и он очень устал. Ончувствовал, как его человеческое тело – слабое, жалкое, негодное – рветсянаружу, пытается выбраться на поверхность и лишить его сверхъестественной мощии величия.

Он согнул одно из щупалецс глазом на конце и в самом деле увидел пальцы, движущиеся под его кожей,увидел унылое лицо Джорджа Моррисона, вжимающееся изнутри в его угольно-чернуюгрудную клетку.

- Ух… еба-а-ать!

Он резко развернулся.Бомж! Этот заляпанный блевотиной полудохлый человечек, барахтающийся в грязи,мог стать для Йориэля спасением. Демон вскинул сильные руки и расправил крылья,как плащ.

- ВЗГЛЯНИ НА МЕНЯ И ПОЗНАЙСТРАХ!

Ничего!

Йориэль не мог понять, вчем дело. Бомж не верил.

(как и большинстводемонов, Йориэль не мог обходиться без веры)

Восьмифутовое чудовище,щупальца там, где должны быть волосы, глаза на щупальцах и рот, полный черных,бритвенно-острых зубов, расположенный не на морде, а на макушке… и он не верит.Человек закрыл лицо руками, наверное, виня во всем наркотики или выпивку,сомневаясь в собственном рассудке… думая о чем угодно, только не о том, что водном из переулков Уоттса[1] онвстретил демона из Ада.

У Йориэля не было временина убеждения. Правой рукой он ухватил бомжа за плечо, погружая в плоть когти и сминаяее, как тесто для хлеба. Кончики пальцев сжались на головке кости, выворачиваяее из плечевого сустава и разрывая сухожилия. Человек завопил прямо в отвратительноелицо склонившегося к нему Йориэля.

- ТЕПЕРЬ ТЫ МНЕ ВЕРИШЬ?

Пальцами левой руки онпрощупал промежутки между ребрами, сквозь кожу и жир потянулся к грудной клеткеи за нее, и тут на него нахлынуло желанное ощущение.

- Нет бога кроме Аллаха,и Мухаммед,.. – пробормотала жертва Йориэля в последние мгновения свой жизни, адемон впитал в себя умирающую веру человека. Ее было немного. Но ее былодостаточно.

- Обчищаешь бродяг, чтобыстать более реальным? Да уж, незавидная судьба.

Йориэль повернулся и увиделеще одного человека – нет, не человека. Такого же, как и он. Сбежавшего демона.

- КТО ТЫ?

- Я редко называю своеимя – в особенности тем, кто находится в отчаянном положении.

- НЕ СМЕЙСЯ НАДО МНОЙ,ИБО У МЕНЯ ЕСТЬ СИЛА. ЕЕ ХВАТИТ, ЧТОБЫ СРАЗИТЬСЯ С ТОБОЙ.

- Возможно, - в голосевторого мятежника слышалось сомнение, оно же читалось у него на лице. – Но сможешьли ты после этого сразиться с теми, кто гонится за тобой?

- ОТКУДА ТЫ ПРО НИХЗНАЕШЬ?

- Я тебя умоляю.Учитывая, что ты тут творил, странно будет, если тебя не почувствовали всеЭлохим Калифорнии. У тебя нет почитателей, верно? – спросил он, но прежде чемчудовище ответило, их прервали.

- Вот он!

Грайс и Блэндингсвывернули из-за угла с пистолетами наготове и обнаружили, что их покрытаякровью жертва беседует с хорошо одетым чернокожим мужчиной. Тот обернулся и спугающей грацией извлек откуда-то 9-миллиметровый пистолет. Грайс взяла этуновую угрозу на себя, а Блэндингс прицелился в возвышающегося над ними монстра.

- О, господи, - произнесмужчина. – Вассалы.

Таким тоном Ричард Никсонмог бы сказать "коммунисты".

- Это не твое дело, - ответилаГрайс.

- То, что люди мучаютЭлохим? Будет моим.

- Собираешься пристрелитьполицейского? – спросил Блэндингс, не отводя взгляда от Йориэля.

Мужчина усмехнулся:

- Я поднял оружие противкарающих ангелов Господа. Твой значок едва ли напугает меня.

- Тогда давай, стреляй, -сказала Кэрри. – Мы не настолько беспомощны, как ты думаешь.

- Не сомневаюсь. Что выполучили в обмен на души? Физическую неуязвимость? Что, нет? Что-то послабее?Тогда быстрое заживление ран? – он покачал головой. – Не слишком мудрый выбор,но это не важно. Ничто из этого не поможет против пуль, благословленныхкатолическим священником.

- Да хоть личный пулеметпапы Римского, - сказал Блэндингс, но все же на мгновение отвел глаза от Йориэля…

… и тварь тут же взлетела,устремляясь вперед и вверх на огромных крыльях. Возникший от его рывка ветерподнял в воздух мусор и пыль, но негромкий шум потонул в грохоте трехвыстрелов. Пистолет Блэндингса изрыгнул обжигающее пламя, но пуля ушла всторону. Чернокожий мужчина тоже промазал, но это уже не имело значения. Онменялся. Грайс попала в него, но пуля не оказала никакого заметного воздействияна фигуру, на глазах увеличивающуюся в размерах, тянущуюся вверх в окружении яркогосияния, пылающую огнем праведного гнева. Он был человеком, и он не попал в нее,но она и представить себе не могла, что у этого существа что-то может пойти нетак, не могла думать ни о чем, кроме его величия и великолепия. Она бросиласьбежать, в панике уронив пистолет и напрочь позабыв о Стэне.

Чернокожий мужчина вернулсебе человеческий облик и посмотрел на второго демона, который сидел на грудивторого полицейского, наклонив голову так, чтобы можно было дотянуться до пищи.

- Можешь звать меня Ноем,- сказал он.

- А Я РАБИСУ ЙОРИЭЛЬ, ТЬМА ГЛУБИН.

За углом затаился некто вплаще, вслушиваясь в их разговор.

***

За несколько миль от нихМэй улыбалась маленькой грязной девочке. Это была добрая улыбка. Мэй частоиспытывала ее на детях в кабинете у стоматолога.

- Ну что, малышка, -спросила она, - хороший суп?

Девочка кивнула, быстрочерпая ложкой из второй по счету миски.

- Хочешь сказать мне, кактебя зовут?

Девочка немного подумалаи ответила:

- ДеТойя.

- Хорошее имя.

Работник христианскойблаготворительной организации – вымотанный мужчина по имени Джон – сказал Мэй,что девочка, похоже, в состоянии шока. "И она ужасно боится белых", -добавил он будничным тоном.

- А фамилия у тебя такаяже красивая, как и имя?

Девочка пожала плечами.

- Как твоя фамилия,милая?

- Кармоди.

- ДеТойя Кармоди, - Мэйна мгновение почувствовала удовлетворение. Она добилась большего, чем социальныеработники. – Ты знаешь, где твои родители?

Мгновенно Мэй поняла, чтозадала неправильный вопрос. ДеТойя ссутулилась и начала отползать прочь,задержавшись только для того, чтобы прихватить пачку печенья. Мэй вскинула рукивверх и медленно придвинулась к ней:

- Все в порядке. Всехорошо, солнышко. Ты теперь в безопасности.

ДеТойя замерла, бросив нанее настороженный взгляд. В ее глазах Мэй заметила слезы.

- Они умерли, - сказаладевочка. – Их белые съели.

- Что? – переспросилаМэй, потом потрясла головой – Ох, бедная крошка… здесь ты в безопасности.

- Я убежала, потому что ямаленькая. Как девочка в "Чужих". Я пряталась в таких местах, кудабелые не могут забраться.

Мэй подумала, что же этобыли за родители, которые разрешили девятилетней дочери смотреть"Чужих". Медленным движением она обняла ДеТойю и тут же нахмурилась.На руках и ногах девочки были бинты, ломкие от засохшей крови.

- Кто тебя перевязывал,милая?

- Мама, - выдавилаДеТойя. В одно это слово она вложила всю свою тоску и боль, и голос едваповиновался ей, не в силах передать такое напряжение.

- Ладно, теперь тебепридется набраться храбрости, чтобы мы могли поменять…

Мэй едва сумела подавитьнахлынувшую тошноту.

Под марлевыми повязкамибыли следы зубов. Может быть, кто-нибудь другой и не сумел бы их опознать, нонаметанный глаз помощника стоматолога сразу определил: зубы были человеческие.

***

- В городе полно падших,- сказал Йориэль. Он принял человеческое обличье, превратившись в обрюзгшего,коренастого белого мужчину. Они с "Ноем" (конечно же, с Гавиэлем, ноРабису не знал его имени) сидели на частично оплавленной скамье на автобуснойостановке. – Если Денница и был здесь, его все равно не нашли. Ну, или никомуоб этом не сказали.

- А ты почему здесь?

- Мой герцог послал менясюда, - Рабису покачал головой. – Он решил, что видение Денницы заставит людейболее охотно возносить хвалу.

- Неплохая идея. И как, тебесопутствовала удача?

- Нет. Если бы не приказгосподина, я бы вообще с поклонением не связывался.

Гавиэль счел этопризнание довольно интересным – особенно если принять во внимание женщину всером автомобиле.

- В самом деле, - сказалон. – Зачем выторговывать или выпрашивать то, что мы можем просто взять?

- Я видел падших с целымистаями рабов, которым они дарили свое покровительство, как… как конфеты детям!Но это же и есть самая настоящая зависимость.

- Слуги, которые должныбыть хозяевами, - кивнул Гавиэль. – И много здесь таких?

- Кое-кто есть, и убольшинства – что-то вроде своей секты или церкви. И еще есть… другие.

- Другие?

- Старые демоны,разжиревшие от энергии. С такими, как мы, они дел не ведут. Мы для них толькопешки… или еда. Большинство сект в округе поклоняется кому-нибудь из них.

- Так те два копа..?

- Они меня несколько днейвыслеживали.

- А что насчет недавноприбывших, вроде тебя и меня?

- Тоже немало, но от нихпочти никакого толку. Часть из них думает, что сможет править миром. Другиесчитают, что старая война не была проиграна, и упорно ищут Люцифера. Я знаю однуНеберу, которая верит, будто мы сможем примиритьсяс Единым и человечеством, - он фыркнул, выражая отвращение.

- Бред.

- И это говорит человек сосвященными пулями.

Чернокожий мужчинаусмехнулся:

- Вообще-то я блефовал.

- Что?

- Я первый раз в жизнистрелял из пистолета, но, думаю, получилось у меня неплохо.

Йориэль несколькомгновений молча смотрел на него.

- Такие пули в самом делелишили бы их силы?

- Без понятия.

- Да уж, мы попали вневедомый новый мир.

- Вернемся к прежней теме:к "новенькой", с которой ты познакомился.

- Она дура. Хочет назад всвятое воинство. Подставляет шею под лезвие и думает, что ей не оттяпают голову.

- Едва ли она надолгозадержится в этом мире.

- Может, в следующий разбудет умнее.

- Верно, - Ной пальцемпотер подбородок. – Настолько глупое существо рано или поздно станет чьей-тожертвой. Или оружием.

- Она едва не стала моей жертвой.

- И может стать моиморужием.

Второй демон сподозрением посмотрел на него.

- Сам подумай, - сказалНой. – Ты же сказал, что она глупа.

Йориэль скривил губы:

- Может быть, слабым инужно обманом заставлять других сражаться за себя, но я не вижу причины объединятьсяс ней.

- Конечно же, честнаябитва – это идеальный вариант, но если ты посмотришь вокруг, то заметишь, чтомы сейчас совсем не в идеальном мире.

Учитывая царившие повсюдугрязь и разруху, Йориэль Рабису не мог не согласиться. Он попытался зайти сдругой стороны:

- С чего бы мне доверятьтебе – Дьяволу, Намару с медоточивыми речами?

- Я спас твою жизнь.

- Да, я это ценю, но.., –Тьма Глубин нахмурился, на его человеческом лице отразилось понимание. – Почемуты появился тогда, когда мне было тяжелее всего?

- Я почувствовал вспышкуэнергии, вызванную вашим столкновением, - ответил Гавиэль. – Опасаясь, что одиниз моих товарищей попал в беду, я поспешил на помощь.

И снова он умолчал о том,что на самом деле вело его.

- А после того, как бедаминовала, ты решил и дальше мне помогать?

- Конечно! Ты повелевал морскимитварями, я – небесными огнями, но даже во время войны я слышал о Тьме Глубин. Мнебольно видеть тебя в столь отчаянном положении, но я почел бы за честьсражаться рядом с тобой, будь на то твое согласие.

- Я даже не знаю твоегоимени и не смогу с тобой связаться.

- Гавиэль, - заметивсомнение во взгляде второго демона, он вздохнул. – Я знаю, что мой Дом известенсклонностью к обману – и совершенно безосновательно, позволь заметить, - но чтоеще мне нужно сделать, чтобы доказать свою искренность?

Рабису ничего не ответил,только пожал плечами.

- Ты проявил мужество, -наконец признал он. – Это уже что-то, но…

Гавиэль издал короткий,отрывистый звук, не звучавший на Земле с самого начала времен. Глаза Рабисурасширились.

- Вот. Первый слог моегоИстинного Имени. Этого достаточно? Или ты предпочел бы получить его целиком,чтобы подчинить меня?

- Я.., - Рабису явно былсмущен. – Похоже, я ошибся в тебе. Я прошу прощения.

Он не предложил назватьчасть своего Истинного Имени, да Гавиэль и не ожидал этого.

***

Когда детектив КэрриГрайс была неуклюжей четырнадцатилетней девчонкой из Фресно[2], стеснявшейсянедавно появившейся груди, к ней среди бела дня привязались двое смуглых мужчин,которые необъяснимым образом уже в полдень накачались алкоголем в торговомцентре. Юная Кэрри была ужасно напугана. Тогда ее спас проезжавший мимо полицейский,который отогнал пьяных и доставил ее домой.

Через десять лет она ужебыла новичком-полицейским, патрулирующим улицы Хантингтон-Парка, Лос-Анджелес. Всамый первый день службы она раньше всех оказалась на месте происшествия –шестидесятипятилетней старушке выбили зубы. Кто-то - высокий крупный мужчина –вломился к ней в дом и канделябром бил ее по лицу до тех пор, пока во рту у неене осталось ни одного зуба. Он ничего не взял, ни о чем не спрашивал и ничегоей не говорил.

Его так и не поймали.

У Грайс такое в голове неукладывалось. Ограбление банка, убийство из-за наркотиков, даже изнасилование –во всем этом был какой-то смысл. Это было неправильно, но хотя бы понятно. Но внезапныепроявления злобы… у них не было разумного объяснения, и это раздражало ее.

Она попала в отделение поборьбе с наркотиками, где всегда кипела работа, и постепенно сосредоточила всевнимание на двух крупных контрабандистах, Луисе и Рауле Оргульо. Оргульо были негодяями,но вели себя логично, и это отвлекло ее от других дел… на некоторое время. Номысленно она постоянно возвращалась к той перепуганной беззубой женщине. Или к острымна язык пьяницам из своего отрочества. Или ко всем тем бессмысленным,бесцельным, безрадостным злым выходкам, с которыми ей приходилось сталкиватьсяза годы службы.

Будь она чуть большепохожа на типичного полицейского, она бы спилась, стала циником или утратившимвсе иллюзии частным следователем, пробивающим анкетные данные для разработчиковпрограммного обеспечения. Но Кэрри начала искать ответы. И нашла демона.

Демон объяснил, что мирсломался, что Бог отвернулся от людей и что лучшее, на что еще можно надеяться,- это на переговоры с позиции силы. Поначалу Кэрри не хотела в это верить, но всловах демона было больше смысла, чем в чем-либо еще.